Выпуск передачи «Женщины говорят» (Femeile vorbesc), который транслировался на Jurnal TV 4 сентября, рассказывает о драме матери из села в Стрэшенском районе, которая этим летом потеряла дочь, утонувшую в озере недалеко от населенного пункта. Материал выходит за рамки журналистской этики, поскольку он играет на эмоциях, в нем затрагивается чувствительная тема, а также обсуждаются детали, не представляющие общественного интереса.
В выпуске ведущий передачи берет интервью у матери погибшей девочки. Журналисты снимали интервью дома, на кладбище и на месте трагедии, попросив женщину воспроизвести последние минуты, проведенные с дочерью, и подробно описать произошедшее. Более того, в ходе обсуждения журналист задает вопросы, на которые женщине эмоционально тяжело отвечать: «Кто вам сказал, что девочка умерла?»; «Какие мысли возникли тогда у вас?»; «Что вы почувствовали, когда оказались здесь [на месте трагедии – прим. авт.]?» или «Сейчас вы на могиле девочки, что бы вы сказали ей, если бы она вас услышала?». Также у могилы ведущий спрашивает главную героиню: «Бывают случаи, когда, несмотря на то, что вы знаете, что девочка умерла, вы все равно ждете ее домой?», а в другом фрагменте: «Вы в какой-либо степени виноваты в смерти Зины?».
На протяжении всей передачи присутствуют изображения крупным планом женщины, рыдающей то на месте трагедии, то на кладбище, а также звуковое сопровождение, подчеркивающее переживания матери.
Деонтологический кодекс предусматривает, что «журналист не использует уязвимое положение людей и их неосведомленность о своих правах и свободах, не побуждает их прибегать к унизительным действиям, ущемляющим человеческое достоинство». Кроме того, деонтологические нормы Международной федерации журналистов предусматривают, что «журналист уважает частную жизнь людей. (…) Он/она проявляет особое внимание к уязвимым лицам, у которых он/она берет интервью», а Регламент об аудиовизуальном содержании Совета по телевидению и радио предусматривает, что «в ситуациях человеческих страданий, стихийных бедствий, несчастных случаев или актов насилия необходимо уважительно относиться к имиджу и достоинству людей в таких ситуациях».
В Книге стиля с этическими нормами для журналистов отмечено, что клише «чем кровавее новость, тем лучше она продается» лаконично выражает зацикленность СМИ на личных трагедиях, потерях, несчастных случаях, преступлениях или актах насилия. Старый вопрос специалиста по СМИ помогает нам провести границу между тем, что можно публиковать и транслировать в случае актов насилия, и тем, что не может быть представлено публично: «Хотели бы вы, чтобы эти тексты и изображения увидели ваши дети в газете или по телевизору, когда вы вместе завтракаете перед школой?»
«Печально, когда журналисты используют родительские страдания для повышения рейтингов», – считает заместитель директора Центра независимой журналистики Анастасия Нани. «СМИ должны руководствоваться этическими и деонтологическими нормами, производить контент, представляющий общественный интерес. Чем в таком случае может быть оправдан общественный интерес, когда вы спрашиваете мать, ждет ли она домой своего умершего ребенка, когда вы ворошите ее чувства на месте трагедии, когда вы вынуждаете ее беспрестанно плакать перед камерой? Нам, журналистам, было бы неплохо спросить себя о влиянии материалов, которые мы производим. В равной степени давайте не будем забывать и о последствиях», – сказала она.
