Широкое освещение в СМИ истории женщины, которую муж облил кислотой, выходит за рамки журналистской этики. Так, в ходе интервью с жертвой на больничной койке были преданы огласке некоторые деликатные подробности, которые могут вызвать сильную эмоциональную реакцию, но при этом не имеют ценности с точки зрения общественного интереса, в результате чего произошла её ревиктимизация.
21 марта ProTV Chisinau показал материал, в котором у жертвы произошедшего в Кишинёве инцидента берут интервью в больнице. По этому случаю репортер, проводивший интервью, написал в социальных сетях: «Понадобилось убеждать врачей позволить ей говорить, поскольку женщина находится в реанимации. Мне пришлось убедить пациентку, ставшую жертвой, позволить мне поговорить с ней. Это было очень тяжело, мне дважды отказали. После чего я снова вернулась. В итоге у меня получилось. Я горжусь собой. Мне звонят коллеги с других телеканалов. «Наталья, как? Нам сказали, что нельзя». Но мне удалось, и я горжусь собой», – сообщает Moldova.org.
Деонтологический Кодекс содержит ряд положений, касающихся таких случаев: «Журналист с особой осторожностью относится к полученной информации от людей в шоковом состоянии или людей в уязвимом положении, заботится о том, чтобы опубликование информации не ущемляла права этих людей, и пытается предвосхитить возможные негативные последствия для них. (…) Журналист с особой осторожностью относится к собранной информации о преступлениях, стихийных бедствиях, авариях и других аналогичных инцидентах, в результате которых кому-то причинен какой-либо ущерб, каждый раз удостоверяясь в том, что опубликование такой информации не причинит новые страдания пострадавшим или невиновным в произошедшем. (…) Журналист не использует уязвимое положение людей и их неосведомлённость о своих правах и свободах, не побуждает их прибегать к унизительным действиям, ущемляющим человеческое достоинство».
Кроме того, Акт о деонтологических нормах Международной федерации журналистов предусматривает, что «журналист должен уважать частную жизнь людей. (…) Он/она проявляет особое внимание к уязвимым людям, у которых он/она берет интервью». Вместе с тем Регламент об аудиовизуальном содержании Совета по телевидению и радио предусматривает, что «в ситуациях человеческих страданий, стихийных бедствий, несчастных случаев или актов насилия, образ и достоинство людей должны уважаться».
А в Книге стилей с этическими нормами для журналистов говорится: «Клише «Чем больше крови в новостях, тем лучше они продаются» наглядно выражает установку отдельных СМИ на случившиеся трагедии: аварии, преступления, акты насилия. Кто-то из профессионалов в области массмедиа еще давно сформулировал вопрос, который помогает провести черту между тем, что можно, а чего нельзя сообщать общественности о случаях насилия: «Тебе понравится, чтобы такие сообщения и изображения увидели твои дети в газете или по телевизору, когда вы завтракаете утром, перед тем, как они пойдут в школу?».
В своём анализе для Mediacritica председатель Совета прессы Виорика Захария отметила, что «персонажи, которые делятся в таких видео своими откровениями, даже если это взрослые люди, которые, видимо, понимают, что рассказывают свою историю большой аудитории, на самом деле переживают эпизоды ревиктимизации, и чаще всего проблемы, о которых они говорят, преподносятся обществу как обыденные факты, вместо того, чтобы их преподносил в соответствующей корректной манере сам интервьюер».
