Уже более 20 лет я работаю в социальной сфере, и знаете, какое слово я слышу чаще всего? Да, вы угадали – инклюзивность. Особенно в последние 10 лет это слово стало очень модным, в тренде, так сказать. Думаю, что нет человека, который бы не слышал его. Звучит шикарно, очень правильно, прогрессивно, не правда ли? Очень «по-европейски». Хотя для большинства оно по-прежнему остается неясным, заумным, абстрактным, в общем, сложным для понимания и объяснения. И, похоже, чем больше оно «продвигается» в обществе, в СМИ, в официальных документах и нормативных актах, тем оно становится еще более абстрактным и непонятным, более ДАЛЕКИМ…, тем больше у нас возникает ощущение, что «это не про меня».
Смешно и парадоксально, потому что, в действительности, все ровно наоборот. Я имею в виду, что инклюзивность касается реально каждого и она для каждого.
Если мы рассмотрим это понятие немного внимательнее, то заметим, что на самом деле инклюзивность означает, что она включает в себя всех и вся, то есть она никого не исключает. Инклюзивное общество и политика, инклюзивный подход – это когда учитываются и удовлетворяются потребности каждого человека, когда способности и таланты каждого имеют шанс проявиться. Звучит просто, не так ли? Абсолютно. Просто и естественно. Но вот в чем загвоздка – инклюзивность настолько проста и естественна, что нам кажется, будто она уже существует. Для всех и всего. То есть, если я без проблем могу войти в здание (школу, примарию, больницу, театр и т. д.) и имею свободный доступ ко всем помещениям и удобствам здания (библиотека на 4 этаже, санузел, свободное передвижение по коридорам и т. д.) то я автоматически переношу эту возможность и на остальных, полагая, что свободный доступ есть у всех. Но в реальности, если входная дверь узкая или ступеньки не оборудованы пандусом, то пожилой человек или человек в инвалидной коляске, женщина с ребенком в детской коляске или человек, у которого временно возникли проблемы со здоровьем (сломанная нога, например), – никто из них не сможет войти в такое здание или подняться наверх. Более того, если санузел не приспособлен к особым потребностям (чтобы был достаточно широким, с удобствами на соответствующей высоте и т. д.), то человек в инвалидной коляске не будет чувствовать себя в этом здании в полной степени свободно.
Но давайте посмотрим еще шире. Представьте, что вы находитесь в аэропорту, а информация о рейсе или указатели написаны только на азиатских языках. Вы не можете понять ни слова и вокруг нет никого, кто бы мог вам объяснить или подсказать, куда идти. Как бы вы себя чувствовали? У вас нет «инвалидности», вы не являетесь частью «уязвимой» группы, вы просто не понимаете указатели и информацию на табло. Смогли бы вы полностью реализовать свое право? Несмотря на то, что доступ в аэропорт не ограничен, у вас есть забронированные билеты и никто не запрещает ваше право на полет и безопасное путешествие, если вы не можете полностью реализовать свое право на передвижение, то пространство аэропорта не является инклюзивным.
Еще один простой пример касается судебного процесса. Представим, что вы являетесь участником процесса в чужой стране, а судебные заседания проходят на языке, которым вы не владеете, все документы только на этом языке и вам не обеспечивают перевод. Сможете ли вы полноценно участвовать в этом процессе? И, опять же, вам не было отказано в доступе, вас не ограничивали в участии, но ваше справедливое участие, тем не менее, не было обеспечено. Такой суд дискриминирует вас и не может считаться инклюзивным. На этом примере проще понять необходимость обеспечения перевода в судебном процессе, не так ли? То же самое касается и языка жестов, если есть участники с особыми потребностями, связанными с нарушениями слуха. Но вернемся назад.
Еще один довольно распространённый пример: представьте, что вы женщина, которая хочет баллотироваться, например, в муниципальный совет. Но у вас двое детей и по вечерам, когда обычно проводятся собрания, совещания, партийные мероприятия, вы очень заняты, вы помогаете своим детям с уроками, заботитесь о них. Таким образом, у вас нет полноценной возможности уделять время общественной деятельности. В результате мы слышим популярные фразы вроде «У нас женщины не идут в политику», «они не хотят», «их не интересует»… Именно поэтому была введена гендерная квота, благодаря которой в избирательные списки в обязательном порядке должны быть включены не менее четырех женщин на каждые десять человек. И, опять же, по законодательству Республики Молдова (довольно хорошему, кстати), каждому, независимо от пола, гарантировано право избирать и быть избранным. Но реальность справедлива, равноправна и инклюзивна ровно в той степени, насколько это позволяют три переменные инклюзивности: возможность (право, шанс), доступ и контроль.
Я имею в виду, что в нашем законодательстве всем людям гарантированы равные права (у нас даже есть закон №5 о равных возможностях), но у каждого ли из нас одинаковый уровень доступа к реализации прав? У каждого ли равные возможности участия? У каждого ли есть одинаковый уровень контроля над процессами и принятием решений? А участие в управлении ресурсами?
Таким образом, одного хорошего закона недостаточно. Уровень инклюзивности представляет собой реальную степень, в которой все и каждый в отдельности могут пользоваться правами и возможностями.
Инклюзивность – это не (только) про так называемые «маргинализированные» или уязвимые категории. Хотя мы привыкли воспринимать это именно так. «А инклюзивность – это про людей с ограниченными возможностями?». Нет. Речь идет о комфортной, дружелюбной, открытой, справедливой, равноправной для всех и каждого среде. Комфортной для матери ромского происхождения и слепого ребенка, для 20-летнего студента и бизнесмена, находящегося в постоянном дефиците времени. И еще это про возможности для всех нас реализовать наши таланты и навыки. Речь идет о классах, где учатся дети со слуховыми аппаратами, в очках, на компьютерах со специальным программным обеспечением для незрячих, о театральных и концертных залах, куда я могу пригласить подругу в инвалидной коляске, не беспокоясь, сможет ли она попасть в зал или есть ли там уборная, оборудованная для гостей с ограниченными физическими возможностями. Речь идет о том, чтобы рассматривать все, что мы делаем, с учетом специфики потребностей каждого. Речь идет о классе, в котором есть девочка с синдромом Дауна, дети без инвалидности и мальчик, который передвигается на костылях. Речь идет о классе, в котором присутствует учитель-помощник, который помогает нашим особым детям усваивать учебный материал (насколько это необходимо), в то время как все остальные дети учатся разнообразию, эмпатии, коммуникации и гибкости, навыкам, не менее важным, чем информатика, наука или английский язык.
Кстати, о санузлах. Меня всегда веселит, когда люди говорят мне: «Знаешь, я всегда предпочитаю пользоваться туалетом для людей с ограниченными возможностями. Он шире, гораздо просторнее и удобнее!» И я думаю про себя: «Именно!». Инклюзивность – это немного больше внимания к потребностям, к РЕАЛЬНОМУ доступу. Речь идет о взгляде на природу. Когда у тебя тяжелая сумка, всегда легче подниматься по пандусу, чем по ступенькам, верно? Это называется универсальным дизайном, и он обеспечивает инклюзивную среду для всех. Список примеров и преимуществ для всего сообщества можно продолжать бесконечно.
Инклюзивность – это не набор привилегий. Инклюзивность часто рассматривается как набор привилегий, дополнительные расходы, слишком большие инвестиции. Адаптации, необходимые для обеспечения инклюзивной среды (от архитектурного доступа до адаптированного контента на страницах учреждений и перевода на язык мимики и жестов; от контрастных маркировок на ступеньках до доступа ко всему спектру медицинских услуг, включая адаптированные гинекологические кресла для пациенток с нарушениями опорно-двигательного аппарата, например) не являются привилегиями. Это всего лишь неотъемлемые условия реализации прав.
窗体底端
Для человека в инвалидной коляске пандус и адаптированные двери обеспечивают доступ так же, как для всех остальных незапертая дверь. Необходимые адаптации для обеспечения инклюзивности представляют собой абсолютно необходимые условия для нормальной, активной социальной жизни, точно так же, как для всего общества наличие общественного транспорта и качественных дорог. Таким образом, нам следует перестать рассматривать разумно оправданные адаптации или дополнительные услуги и удобства как чрезмерные расходы, а воспринимать их как улучшения, которые делают нашу жизнь проще, легче и гуманнее.
Инклюзивность является гарантированным правом. Инклюзивная среда, способствующая реализации потенциала каждого, является гарантированным правом. В том числе и на уровне законодательства Республики Молдова. И гражданин может пользоваться и/или требовать соблюдения этого права.
Инклюзивность – это процесс. Процесс, которому учатся. Это не происходит в одночасье, это происходит в той степени, в которой мы понимаем, что инклюзивность продуктивна, необходима, эффективна, естественна. Это процесс, которому мы учимся и усваиваем, понимая наши собственные потребности и права, изучая специфику потребностей и преимуществ тех, кто нас окружает.
Кстати, об образовании: аспекты, связанные с социальной справедливостью, гендерным равенством и инклюзивностью, как мне кажется, необходимо включать во все дисциплины, связанные с правами человека (гражданское воспитание, образование в области здоровья, возможно, даже классные часы или история, духовно-нравственное воспитание и т. д.), а также в кодексы этики и поведения всех уважаемых организаций и учреждений (как государственных, так и частных). Потому что, повторяю: мы будем настолько инклюзивными в нашем подходе, насколько осознаем это, и чем больше мы будем это осознавать, тем больше инклюзивности и, следовательно, тем больше реальных прав у нас будет в повседневной жизни.
Инклюзивность – это активный процесс и присвоенное право. И не только всеми нами, членами сообществ, но и всеми, кто входит в целевые категории. Не только общество и сообщество должны принять меня, поддержать и помочь мне интегрироваться (обеспечить действительно равные шансы и условия), но и я сама, кем бы я ни была, должна принять на себя обязательство уважать свои собственные права и, при необходимости, требовать их соблюдения. И, наконец, воспользоваться шансом и реализовать собственную интеграцию.
窗体底端
Нет. Это не должна быть только «проблема» активистов и активисток! Будучи активным и сознательным процессом, как на личном, так и на общественном уровне, инклюзивность может быть достигнута только при участии и вовлечении всех социальных субъектов, всех свободных и ответственных граждан. Роль СМИ в этом смысле мне кажется особенно значимой. Даже решающей. Как СМИ могут способствовать повышению и укреплению уровня инклюзивности?
- Инклюзивность через язык – слова, выражения, термины. Начиная с нейтральных, недискриминационных и инклюзивных слов в «названии» группы, о которой пишут. Я знаю, есть Деонтологический кодекс, и многие журналисты его соблюдают, даже стараются и преуспевают в том, чтобы быть инклюзивными. Но порой кажется, что этого недостаточно. Вы не представляете, насколько меня удивляет и огорчает, когда я вижу (до сих пор!) такие термины, как «слепой», «глухой», «инвалид», «цыган» и т. д. И это в журналистских материалах, которые, по моему наивному мировосприятию, должны служить примером общения и подхода для других представителей общества. Очевидно, что это может быть непросто, мы не можем знать все. Всегда предлагаю всем, кто не знает точно, как правильно и инклюзивно назвать социальную, этническую категорию, следить за тем, как герои в материалах сами называют друг друга. Или прямо спрашивать, как они предпочитают, чтобы их называли или как к ним обращаться. Просто. Естественно. Инклюзивно. Уверена, что если СМИ достаточно активно включатся в этот процесс, все остальные тоже быстро подхватят это. Кроме того, существуют официальные национальные и международные документы, конвенции, ратифицированные нашей страной, которые содержат принятую официальную терминологию.
- Инклюзивность через подход. Давайте раз и навсегда покончим с заголовками вроде «Самые грустные из нас» или «Страдающий человек…», с фразами типа «бедняга», со сценами, в которых нарочито показывается беспомощность, где человек выглядит замученным и слабым. Это унижает достоинство и не способствует эффективной интеграции и инклюзивности. Наоборот».
Чтобы добиться успеха в этом плане, считаю, что нам нужно просто посмотреть немного внимательнее, с чуть большим уважением и заботой к потребностям и ценностям группы, о которой мы рассказываем. То, чего мы хотим, – это интеграции и полной инклюзивности для всех, то есть подхода, который ценит каждого из нас.
- Избегать инфантилизации уязвимых категорий, но также избегать сенсационности и чрезмерной героизации. Обеспечивая инклюзивный подход, важно проявлять уважение к ценностям и взглядам человека, помнить, что речь идет о взрослом человеке, и особые потребности не делают его ни инфантильным, ни «героем», ни, тем более, «обезьянкой в цирке». То есть, не следует раздувать ситуацию и не нужно чрезмерно «героизировать» достижения (звучит жестко, но именно так говорят некоторые главные герои журналистских материалов). Инклюзивность означает уважительное отношение, без чрезмерных элементов, которые часто лишь усиливают исключение и отчуждение.
- Гендерная инклюзивность посредством нулевой терпимости к сексизму и дискриминации. И не только в самих материалах, но и в редакционной политике и нормах корпоративной культуры. Продвижение гендерного равенства, как посредством реальных материалов, так и через организационную культуру, включая СМИ, уверена, обеспечит в скором будущем исчезновение из публичного пространства сексистских месседжей вроде «Такая красивая женщина и одна… Как можно было остаться одинокой?».
- Исключение гендерных стереотипов, как по отношению к женщинам, так и по отношению к мужчинам. Я имею в виду заголовки и сообщения вроде: «Он поступил как настоящий мужчина!» или «Несмотря на то, что она женщина, ей удалось наладить успешный бизнес», «Это невероятные результаты, особенно для женщины» и т. д. Традиционные гендерные роли сегодня утратили свой смысл и совершенно неактуальны. «Как и подобает примерной жене, она осталась дома, чтобы заняться детьми».…
До сих пор помню фрагмент передачи на одном из самых популярных молдавских телеканалов, где главный герой, волнуясь, начал плакать, а ведущая ему говорит: «Мужчины не плачут, но вам сегодня простительно». Давайте отойдем от устаревших и неактуальных для сегодняшних реалий парадигм и стереотипов и перейдем к естественным подходам, дадим людям быть такими, какие они есть, в том числе в телестудиях.
Крайне ограничивающими, устаревшими, неуместными, вредными и опасными являются также шутки или анекдоты, намекающие на гендерные роли и стереотипы. Они вредны, поскольку легитимизируют, нормализуют неверные представления и насилие на гендерной почве.
- Гендерная интеграция посредством использования и продвижения феминитивов. Да, феминитивы (как в профессиях и занятиях, так и в формах прилагательных и местоимений) являются неотъемлемым условием настоящего гендерного равенства. Знаю, что есть аргумент о том, что «депутатка», «психологиня» и «министерка» звучат как-то неестественно, необычно, но я не согласна. Любой язык – это живой организм и он отражает реальности времени. Если существуют женщины-депутаты или женщины в руководстве, необходимо использовать слово, которое отражает этот феномен, в том числе для обучения общества этому аспекту. И кто еще должен продвигать и поддерживать все, что является прогрессивным, естественным и справедливым, если не СМИ? Кстати, могу поспорить, что и слова «секретарша», «продавщица» и «учительница» тоже воспринимались как «большое новшество», когда впервые появились женщины, выполнявшие эти работы. Более того, как мы хорошо знаем, в шекспировском театре (XVI-XVII век) все роли играли только мужчины, так что фактически не существовало актрис (сейчас это невообразимо, не так ли?). Я хочу, чтобы девочки и мальчики в нашей стране знали, что существуют женщины-инженеры, женщины-журналисты, женщины-дипломаты, жунщины-депутаты. Я хочу, чтобы каждая девочка знала, что она тоже может стать кем угодно, в том числе журналисткой, ученой, президенткой или астронавткой.
- Информирование о случаях дискриминации, стереотипов и гендерного насилия, в том числе в СМИ. Чтобы действительно добиться успеха в создании инклюзивной, открытой среды, способствующей максимальному использованию потенциала каждого, необходимо вовлечь всех и каждого. Я твердо убеждена, что если бы в этом процессе более активно участвовали и журналисты, и журналистки, у нас было бы гораздо меньше высказываний от ведущих гинекологов о том, что «женщина должна быть загадкой и когда ее мужчина приходит навестить ее после родов, она должна быть нарядной и причесанной»; мы бы навсегда избавились от примитивной и опасной поговорки «небитая женщина…» и т. д. Мы бы приблизились к тому моменту, когда слово «инклюзивный» станет синонимом слова «нормальный». Потому что, на мой взгляд, это нормально, чтобы все было «инклюзивным». То есть справедливым, естественным, человечным.
Остается решить, как много инклюзивности мы хотим в нашем обществе. Сколько инклюзивности мы заслуживаем? В какой степени мы готовы присвоить себе это право?
Ольга Афанас,
общественный деятель, магистр социальных наук, психолог-консультант
Материал опубликован в рамках кампании «Инклюзивность начинается с меня». Кампания организована в рамках проекта «Содействие социальной сплоченности в Молдове путем поощрения инклюзивности и уменьшения дискриминации», осуществляемого ЦНЖ в рамках программы «Совместная инициатива за равные возможности – Фаза II», реализуемой при поддержке Правительства Швейцарии.
