Естественно, война на Украине радикально изменила содержание, предоставляемое источниками средств массовой информации в Республике Молдова. Начиная с 24 февраля, эта тема была в центре внимания информационных бюллетеней и занимала значительное место в газетах и на новостных порталах. Каждый день мы читаем военные сводки, душераздирающие истории о беженцах или о людях в нашей стране, которые приостановили свою повседневную деятельность, чтобы заняться волонтерством.
Учитывая, что военные действия происходят в непосредственной близости от Республики Молдова, темы войны и беженцев вызывают эмоциональный накал. Для того чтобы отвечать общественным интересам, они должны осуществляться профессионально, то есть с соблюдением профессиональной этики.
Ложные новости становятся все опаснее
Вскоре после того, как Молдова продемонстрировала всему миру, что это маленькая страна, но очень сплоченная перед лицом человеческих трагедий, в социальных сетях началась настоящая кампания по очернению украинских беженцев. Говорят, что они недостаточно благодарны, что некоторые разъезжают на дорогих автомобилях, вместо того чтобы вместе с молдавскими волонтерами участвовать в перевозке своих соотечественников. Риторику «против» также начали подхватывать некоторые влиятельные лица и политики. Одновременно с этим начали появляться ложные новости, в которых фигурировали украинские граждане.
В такие времена, как нынешнее, ложные новости становятся еще более опасными, поскольку они могут привести к эскалации конфликтов. Общественность часто поддается искушению принять на веру рассказы о том, что беженцы опасны; что они покушаются на деньги государства, которые причитаются гражданам; что они приезжают, чтобы отнять работу, жить за счет социальных услуг, совершать преступления и т.д. Общественное мнение еще не забыло, насколько укоренилась ложь о 30 000 сирийских граждан, которые приехали бы в нашу страну, если бы Майя Санду стала президентом страны.
Важно помнить, что посты в социальных сетях — это не новости. Журналисты несут моральный долг информировать общественность о том, почему эти люди готовы преодолеть сотни километров, чтобы попасть в более безопасное место, о том, что во многих случаях их дома были разрушены, их близкие сражаются на войне или были убиты.
Мы, разумеется, не оставляем без внимания инциденты или возможные преступления с участием беженцев, но сообщаем о них честно и точно.
Мы не пользуемся уязвимостью людей
Кодекс поведения содержит два положения об отчетности о людях, находящихся в уязвимом положении, при этом включая беженцев.
Речь идет о статье 3.14, которая гласит, что журналист должен относиться к информации, полученной от людей, находящихся в состоянии шока или беспомощных, с особой осторожностью, удостоверяясь, что публикация информации не нарушает права этих людей, и стараться предвидеть возможные негативные последствия для них.
Вторая статья, 3.15, гласит, что журналист не должен пользоваться уязвимостью людей и их незнанием своих прав и свобод, а также не должен побуждать их прибегать к действиям, унижающим и оскорбляющим человеческое достоинство.
Важно каждый раз помнить о том, что в ситуациях происшествий, конфликтов, катаклизмов мы будем взаимодействовать и проводить интервью с людьми, пережившими травму. Эмпатия и благоразумие — качества, которые могут помочь журналисту поговорить с беженцем, не ревиктимизируя его/ее и не заставляя плакать перед камерой. Мы можем начать разговор с простых вопросов — как прошло путешествие, сколько часов он/она ехал/ехала сюда. Важно не вдаваться в тему резко, а если разговор завязывается, не форсируйте события и выслушайте как можно больше из того, что вам говорят. При необходимости мы можем вернуться с уточнениями в конце интервью.
Одновременно журналисты должны думать о воздействии медиапродукта на зрителей или читателей и учитывать, насколько подробную информацию они могут предоставить, с тем чтобы не шокировать публику и в то же время не оскорбить достоинство человека, пережившего сильные страдания.
Максимальное внимание при проведении интервью с детьми
Дети фигурировали почти в каждом репортаже о беженцах из Украины, часто в качестве молчаливых свидетелей интервью со своими мамами или бабушками. Или они были героями душераздирающих сцен, в которых им приходилось разлучаться (возможно, навсегда) со своими отцами, возвращавшимися домой воевать.
Из всех эпизодов с участием детей меня потряс один, в котором ребенка поставили в положение, в котором он рассказывал, как именно стреляли в их городе, где они прятались и как им было страшно, когда начались бомбежки.
Хотя Кодекс поведения обязывает журналистов защищать личность детей, вовлеченных в события негативного характера (несчастные случаи, преступления, семейные споры, самоубийства, насилие и жестокое обращение любого рода и т.д.), в том числе в качестве свидетелей, этого часто не происходило. Можно предположить, что в таких случаях у репортеров было согласие родителей на съемку и интервью.
С другой стороны, в Конвенции ООН о правах ребенка четко сказано, что каждый ребенок имеет право выражать свои взгляды и мнения либо лично, либо через опекуна/представителя. Интервью всегда следует проводить в безопасной, конфиденциальной, комфортной обстановке.
Тем же документом предусмотрено, что свобода самовыражения ребенка должна осуществляться только в его наилучших интересах и без нарушения прав других лиц. Руководство по передовой практике для средств массовой информации «Насилие в отношении детей: что и как мы освещаем» разработано ЮНИСЕФ, утверждает, что в некоторых случаях интервью с детьми — это возможность заявить о себе: слова детей вызывают доверие у общественности; дети рассказывают свежие и интересные истории; дети предлагают иной взгляд на реальность, чем взрослые.
Вот несколько основных правил, которые действуют во всех случаях при взаимодействии с детьми:
- Во время интервью журналисты должны адаптировать свой подход и язык к возрасту детей, с которыми они разговаривают; говорить достаточно четко, чтобы дети могли слышать/понимать; внимательно слушать.
- Интервью следует немедленно прекратить, если оно становится слишком эмоционально болезненным для ребенка, если ребенок начинает плакать, трястись или дрожать руками, закрывать рот и лицо ладонями, потеть, избегать взгляда во время разговора, нервно играть с мелкими предметами.
Основная причина, по которой мы не должны выяснять чувствительные подробности, — это психологическая травма, которую переживает ребенок, рассказывая о пережитых эпизодах.
Наталья Порубин,
специалист по коммуникации, член Совета по печати
Sursa foto: Sergii Kharchenko/ZUMAPRESS.com/Global Look Press
Материал был подготовлен в рамках проекта «Борьба с пропагандой и манипулированием инструментами медиаобразования», реализуемого Центром независимой журналистики в период с ноября 2021 года по ноябрь 2022 года при поддержке организации Black Sea Trust, проекта Немецкого фонда Маршалла США. Мнения, выраженные в этом материале, могут не совпадать с взглядами Black Sea Trust или ее партнеров.
