О ЕСПЧ и свободе слова

Когда ваше право на свободное выражение мнения нарушено, а в национальных судах вы не можете добиться справедливости, у вас есть возможность обратиться в Европейский суд по правам человека. Возможно, вы уже знаете это. Ежегодно в ЕСПЧ обращаются сотни граждан из государств-членов Совета Европы, и перед Судом стоит задача в каждом отдельном случае обеспечить соблюдение положений Европейской конвенции о правах человека. Право на свободу слова является одним из них.

На сегодняшний день Республика Молдова была осуждена Европейским судом по правам человека по 568 делам, 21 из которых касается нарушения статьи 10 Конвенции о свободе выражения мнений. Но что означает свобода слова и как именно ее можно нарушить? Меня зовут Ана Сырбу и в мартовском выпуске подкаста cuMINTE на эти вопросы будет отвечать Даниел Гойник, директор программы по правам человека Центра юридических ресурсов Молдовы. Он также объяснит обстоятельства, при которых государство может быть осуждено в Европейском суде по правам человека за нарушение свободы слова граждан или прессы.

Ана Сырбу: Для начала давайте для всех объясним, что такое свобода выражения.

Даниел Гойник: Свобода выражения – это одно из фундаментальных прав. Многие люди за него раньше боролись, даже шли на жертвы ради того, чтобы сейчас мы имели возможность пользоваться этим правом. В прошлом этот процесс часто был подобен маятнику – иногда люди добивались своего, а иногда правительства изо всех сил пытались отнять у граждан право на свободное выражение своего мнения. Но даже сегодня существуют авторитарные государства, где это право не гарантируется. Чтобы всем было понятно, о чем мы говорим, свобода выражения мнений – это основополагающее право, которое позволяет каждому гражданину, каждому сообществу выражать любое письменное или устное мнение посредством произведения искусства, рисунка, картины или песни, определенного сообщения, которое должно быть передано и получено кем-то.

Ссылаясь, в частности, на Европейскую конвенцию о правах человека, далее ЕКПЧ, давайте посмотрим, каковы три основные характеристики права на свободу выражения мнений: свобода мнения, свобода получать любую информацию или идеи, а также свобода передавать информацию или идеи без вмешательства государственных органов и независимо от границ. Таким образом, свобода слова позволяет любому говорить и принимать сообщения без какой-либо цензуры, санкций или препятствий.

Теория прав в целом делится на абсолютные права и относительные права. Несмотря на то, что я говорил ранее, что право на свободу выражения мнений является фундаментальным, в том смысле, что оно послужило примером для великой американской конституции, которая в первой поправке предусматривала, что правительству запрещено ограничивать свободу слова, однако в теории ЕКПЧ это право носит относительный характер, в том смысле, что государство, если оно примет все меры, может воспрепятствовать осуществлению права на свободу выражения.

Почему право на свободу выражения мнения является одним из фундаментальных? Насколько актуально это право по шкале ценностей демократического государства?

Свобода выражения, по сути, есть естественное, гражданское, политическое право, которое рождается вместе с человеком и пребывает с ним всю жизнь. Не имея права на корректное самовыражение, на высказывание своих идей, мнений по отношению к правительству, партиям, по отношению к государству, работодателю, по отношению к кому бы то ни было, – в этом случае вы просто не будете иметь голоса в обществе. Вы не сможете быть подлинным гражданином демократического общества.

Свобода выражения является неотъемлемым правом. Что это значит? Оно существует само по себе, индивидуально и связано с человеком. Но в то же время, образно говоря, оно живет во взаимодействии с другими правами. Например, когда человек выходит на протест, на манифест, он встречается, общается с кем-то еще и, конечно, в этом протесте высказывает определенные идеи. Таким образом, свобода слова также связана со свободой объединений. Свобода слова также связана с правом на неприкосновенность частной жизни. Например, когда государство следит или ведет видео или аудио запись человека, который находится в квартире, на работе или на улице, то это право может быть нарушено. Свобода выражения также связана с правом не подвергаться дискриминации. То есть, когда человек использует язык вражды, который не защищен правом на свободу выражения, он нарушает право другого лица. Почему я привожу эти примеры? Потому что свобода выражения является как правом, так и обязанностью – они идут неразрывно. И каждый из нас, граждан, должен знать эту границу: когда использовать право на свободу выражения, а когда – нет.

Мое право заканчивается там, где начинается ваше право.

Именно! Когда сообщение человека не предполагает и не вызывает определенных неприятных чувств по отношению к кому-то другому, или когда оно не разжигает ненависть, насилие, то это сообщение защищается Европейской конвенцией, возможность произнести эти слова защищена властями. В противном случае высказывание может быть подвергнуто определенным санкциям, ограничениям или даже цензуре.

При каких обстоятельствах может быть нарушена свобода выражения? Или, точнее, как нам понять, что наша свобода выражения была нарушена?

Прежде чем ответить на этот вопрос, напомню, о чем мы говорили чуть ранее – при какких условиях государство может ограничить наши высказывания или нашу свободу выражения и может сделать это на законных основаниях. Европейская конвенция в пункте 2 дает на этот счет исчерпывающий перечень, то есть существуют определенные условия, а если государство ставит другие, то это уже будет проблемой и санкцией. Приведу несколько примеров: ограничение осуществления права на свободное выражение мнения может происходить, когда оно ведет к нарушениям или беспорядкам, когда оно ведет к нарушению национальной безопасности, территориальной целостности или когда необходимо предотвратить совершение действия для защиты репутации, нравственности или прав другого лица или для защиты беспристрастности судебной системы.

И здесь существует проблема, потому что эти конвенции предусматривают такого рода вероятности, когда государство может нарушить или сократить свободу выражения, однако в ЕСПЧ есть случаи, когда эти критерии фактически использовались государством для нарушения прав человека.

Что мы можем сделать, когда мы чувствуем, что право на свободу выражения ограничено? Например, когда в Украине началась война, многие люди в Российской Федерации мирно вышли на улицы, чтобы послать сигнал российскому руководству и призвать его вывести свои войска и прекратить войну. Что после этого произошло? За этот мирный протест или свободу выражения — ключевой момент здесь, что протест был мирным, – людей незаконно задерживали, штрафовали или подвергали пыткам, а некоторых приговаривали к тюремному заключению. Это классический и болезненный пример, который происходит в 21 веке, когда люди мирно реализуют свое право, потому что любой может выйти на улицу и мирно продемонстрировать свой манифест, свое недовольство. Кстати, свобода выражения состоит из  трех элементов и в том смысле, что любое высказывание, которое может шокировать, обеспокоить или оскорбить партии, правительство, другое лицо, защищено ЕКПЧ. Важно, чтобы это послание не приводило к насилию, разжиганию ненависти или дискриминации.

Если вспомнить события 7 апреля 2009 года, когда помимо молодых людей, которые провоцировали определенные насильственные инциденты, полиция арестовывала и людей, которые просто мирно протестовали. Было ли нарушено право этих людей на свободу выражения?

Это гораздо более вопиющий случай, потому что у этих людей не только была нарушена свобода выражения, но и было ограничено их право на свободное передвижение, право на справедливое судебное разбирательство, они подверглись жестокому обращению и были незаконно арестованы. То есть это был целый букет нарушений прав, которые предусмотрены конвенциями и в той ситуации не были соблюдены государством Республикой Молдова. Но позвольте мне привести вам еще один пример из нашей страны: из 21 дела, которое Молдова проиграла в ЕСПЧ за нарушение свободы выражения, около половины касаются средств массовой информации. Например, когда политики инициировали дела против некоторых СМИ, которые проводили определенные расследования о возможных злоупотреблениях и коррупционных действиях некоторых политических фигур, а последние считали эти публикации клеветой и оскорблением их чести.

Молдавский суд выносил решение в пользу политиков, а не СМИ, а ЕСПЧ, соответственно, говорил, что такие ситуации не должны происходить в демократическом обществе, потому что роль СМИ – охранять, быть на страже общества и когда есть информация, представляющая общественный интерес, они должны проводить такие расследования и показывать обществу те или иные злоупотребления или акты коррупции.

К сожалению, в тех случаях национальные суды становились на сторону политиков, а не журналистов. Таким образом, свобода выражения привела ко многим проигранным делам в Европейском суде, но также принесла и хорошие результаты. Ведь благодаря этим решениям ЕСПЧ у нас есть улучшенный закон, который защищает право на свободу выражения граждан и, особенно СМИ.

Что делать и к кому обращаться в таких ситуациях?

Есть две процедуры. Первая это когда человек, которого затронули в СМИ, может подать предварительное заявление, в котором он просит, чтобы в течение 15 дней лицо, написавшее материал или разместившее публикацию в блоге или в сети, удалило этот контент или принесло извинения. Если просьба не будет выполнена, человек может обратиться в суд и уже там его дело будет рассматриваться в установленном порядке. Если свобода выражения нарушается в отношении определенных физических или юридических лиц, они могут обратиться в полицию, прокуратуру или Совет по равенству, в зависимости от обстоятельств дела и его серьезности. В конечном итоге решения полиции, прокуратуры или Совета по равенству дойдут до суда, и именно здесь вступает в действие активная роль судьи, который должен порой уравновешивать право на свободу выражения мнений и свободу не подвергаться дискриминации. Таким образом, судья должен решить, было ли в итоге насилие над человеком или нет. И тут вы, наверное, захотите спросить: что произойдет, если суд вынесет решение не в вашу пользу, или если мы почувствуем, что наша свобода слова все еще нарушается независимо от решения суда. В Республике Молдова существует три уровня судов: суд первой инстанции или районный суд, Апелляционная палата  и Высшая судебная палата. Пройдя эти инстанции, в течение четырех месяцев можно подать обращение в Европейский суд по правам человека. Мы должны понимать, что ЕСПЧ не является четвертой инстанцией, то есть он не будет рассматривать все фактические и юридические обстоятельства, а будет иметь лишь общее представление, так сказать, взгляд сверху на то, как соблюдены процедуры на национальном уровне по отношению к истцу или компании-истцу.

Процедура может быть длительной. Дела о свободе выражения, как правило, рассматриваются дольше. Я говорил ранее о делах Flux, которые подавались в 2004, 2005 годах, но решения по ним были вынесены гораздо позже (2013, 2014, 2015). Еще у нас есть такие дела, как дело Матэсару, где события происходили в 2014, 2015 годах, но решение было вынесено в 2021 году. Хочу пояснить, что это не значит, что ЕСПЧ пренебрегает свободой выражения. Просто загруженность Суда достаточно большая и есть определенные абсолютные права, о которых я говорил. Абсолютные в том смысле, что никто не может быть подвергнут пыткам, жестокому обращению, принудительному труду или рабству, а также это относится к делам, где речь идет о несовершеннолетних. То есть, у Европейского суда есть определенный список приоритетов, и когда он получает на рассмотрение дела, он, очевидно, будет рассматривать в первую очередь случаи, где имеют место, например, пытки, потому что человек находится в тюрьме или в полиции. То есть свобода выражения в этом ряду будет чуть ниже, но это не значит, что ее нет в иерархии Европейского суда.

Как медиа-учреждение может понять, до каких пределов оно имеет право публиковать информацию? Есть определенные правила для СМИ, которые знают журналисты. И все же, как рядовой читатель или телезритель может понять, смотря телевизор или слушая радио, что вот здесь СМИ нарушило чью-то свободу выражения?

Начнем с того, что каждый журналист, еще с университетской скамьи, знает о кодексе и правилах этики и поведения журналиста, где записаны эти принципы работы. Если обратиться к практике ЕСПЧ, то Суд отдает приоритет СМИ. Большинство дел, где рассматривается спор СМИ против тех или иных политиков, правительств или частных лиц, суд будет рассматривать очень внимательно и, как правило, вынесет решение в пользу медиаучреждения. И у нас есть много примеров, таких как Польша, Венгрия, то есть, мы говорим не только о Республике Молдова. Важно то, что суд анализирует, направлена​ли конкретная публикация  на представление информации, представляющей общественный интерес. Здесь это ключевой элемент – общественный интерес.

Что означает общественный интерес? Например, деньги налогоплательщиков идут в государственный бюджет, и если кто-то продумывает определенные схемы по краже, вымогательству или отмыванию денег, суд обязательно примет решение в пользу журналиста, потому что он приложил максимум усилий, чтобы донести до людей, что происходит с этими деньгами или, классический пример – я имею в виду Молдову – с коррупционными случаями. Ну и журналисту остается проявить усердие и продемонстрировать, представляет ли его статья общественный интерес или нет.

Общественный интерес – это то, что должна знать общественность. Частная жизнь государственного служащего, после 18:00, если она связана с его семейной жизнью, с родственниками, с детьми, определенными увеселительными заведениями – все это не подпадает под общественный интерес, за исключением случаев, когда журналист сможет доказать, что на этой встрече или частной вечеринке госчиновник обсуждал коррупционные схемы или определенные злоупотребления или действовал под влиянием определенных людей с сомнительной репуцией. Эта информация может представлять общественный интерес. Частная жизнь государственного служащего менее защищена, чем у обычного физического лица, тем не менее чиновник имеет право на частную жизнь и при таких обстоятельствах, когда он выходит на обед или на частную вечеринку. Как и любой другой гражданин он сохраняет за собой это право и, похоже, тут роль журналиста не в том чтобы освещать, как он проводит эту частную жизнь. В данном случае за счет свободы журналиста написать статью или проинформировать общество была бы затронута частная жизнь чиновника.

В начале нашей беседы мы сказали, что на данный момент насчитывается более 20 дел, по которым Молдова была осуждена за нарушение свободы выражения. Назовите из них 2-3 самых громких? И связаны ли они только со СМИ?

Я расскажу о деле, которое, по сути, является фундаментальным в практике ЕСПЧ и изучается в крупных западных университетах. Речь идет о деле Гужи — если вы слышали об осведомителе и разоблачителе коррупции, это дело, с которого началось это понятие в Республике Молдова. Гужа работал пресс-секретарем тогдашнего генерального прокурора. Несмотря на свои обязанности в качестве начальника отдела и пресс-секретаря прокурора, он узнал о некоторых документах или записях, согласно которым генпрокурор давал указания прокурорам, что делать или не делать с определенными делами, что является нарушением закона и карается как уголовное преступление. Господин Гужа выступил на пресс-конференции и заявил об этих злоупотреблениях со стороны генерального прокурора. И что случилось через день или два после этого? За свои действия он был уволен и привлечен к дисциплинарной ответственности. В то время в Республике Молдова – это был 2009 год, если я не ошибаюсь – не было закона, который бы защищал осведомителей. Господин Гужа обратился в Европейский суд по правам человека и заявил об этом вопиющем деле. Государство должно было защитить такого человека, как господин Гужа, а не наоборот, подвергать каким-то репрессиям, санкциям, выговорам и даже увольнению.

Чем закончилась эта история? Мы, Республика Молдова, как государство-участник Европейской конвенции, обязаны изменить законодательство, наши практики, чтобы они соответствовали стандартам Суда. И мы приняли закон об осведомителях. Удивительно, но потом появилось дело Гужа-2. После победы в ЕСПЧ господин Гужа запросил восстановление своих прав. Его восстановили в должности в Генеральной прокуратуре, но примерно через два дня ему поставили в коридоре стул, то есть, за пределами кабинета, без ноутбука, без необходимых принадлежностей, дескать, «вот, это ваше место работы», а через несколько недель ему сказали, что из-за финансовых трудностей будет изменена организационная структура, и он снова останется без работы. То есть, несмотря на законодательство, люди в системе не изменились. Они также испытывали неприятие по отношению к людям, доводившим до сведения общественности факты злоупотреблений, происходящих в Генеральной прокуратуре. Господин Гужа снова обратился в Европейский суд и выиграл и второе дело. Так вот, почему я это рассказываю, потому что за каждым решением стоит история, какое-то нарушенное право, но Европейский суд учит нас становиться лучше, менять наше законодательство, менять нашу практику и те, по чьей вине Молдова проиграла дела в ЕСПЧ, должны быть наказаны. Вы скажете, что у нас на практике таких случаев нет, но, по крайней мере, на уровне восприятия, на уровне практик, на уровне императивных норм, в РМ многое изменилось с 2009-2010 годов, когда были самые большие злоупотребления и нарушения свободы выражения. То есть, по крайней мере, за последние лет десять у нас нет новых дел в ЕСПЧ, связанных с нарушением этого права.

Эта цифра – 21 проигранное дело – большая для Молдовы? Значит ли это, что дела у нас обстоят плохо или не обязательно?

Когда мы говорим об этой цифре, думаю, мы должны учитывать критерий сравнения. Я просмотрел статистику суда. Венгрия, Польша, соседние государства имеют гораздо больше проигранных дел в отношении свободы выражения. Ок, демографически и географически они больше, но я еще раз повторю: свобода выражения защищена намного лучше, чем другие права в Конвенции. 21 дело – это и много и нет. Давайте заглянем в прошлое, с каких времен эти дела? И, как я уже говорил, они намного старее, когда у нас не было четкой судебной практики и надлежащего законодательства. Теперь все улучшилось. Но если говорить статистически и в каждом конкретном случае, через призму Европейского суда, сейчас в Республике Молдова дела обстоят лучше в этом плане.

Обращение в Европейский суд не предполагает больших затрат и доступно любому физическому лицу. Форма заявки доступна на всех языках государств-членов Совета Европы (46 стран), включая румынский. Форму можно скачать и заполнить. Проблема в том, что иногда – или даже часто – даже юрист, специализирующийся на представительстве в суде, может ошибиться при написании этой формы, которая является стандартной и не может быть какой-либо другой. Поэтому есть риск, что при подаче заявления Европейский суд может посчитать ее неприемлемой и отклонить. Вы можете написать на румынском языке с описанием всех фактических и юридических обстоятельств, но в целом хорошо иметь юриста, который знает некоторые детали, практические аспекты, комментарии. В любом случае, по общему правилу обратиться в ЕСПЧ может любой желающий, независимо от его профессионального образования. Если иск признается приемлемым, то суд потребует, чтобы лицо – истец или компания-истец – было представлено лицом, имеющим лицензию адвоката. Последующие процедуры будут вестись уже на французском или английском языках.

Еще одна любопытная цифра, которую озвучил Центр юридических ресурсов, показывает, что девять из десяти заявлений, поданных молдавскими гражданами в Страсбургский суд, имеют высокие шансы на победу в деле. О чем это говорит?

Начну с другой цифры, с 568 решений. Мы являемся участниками Европейской конвенции с 1997 года, то есть уже на протяжении 25 лет, и за это время было вынесено 568 судебных решений. Да, например, Великобритания, немцы – государства, заложившие основы Конвенции и Европейского суда, будучи членами с 1990 года, – не имеют столько решений, сколько у нас за 25 лет. Другие государства, которые географически, демографически, территориально похожи на нас (Голландия, Эстония, Литва), принимают все меньше решений, подобных нашим. Существует проблема, наши люди часто жалуются в Европейский суд по правам человека и добиваются победы. К чему я это говорю? Возвращаясь к вашему вопросу, только с небольшой поправкой. Когда мы говорим девять из десяти, мы не имеем в виду заяления, поданные в Европейский суд, потому что мы не знаем статистически, сколько из них суд счел приемлемыми, эта информация не сообщается Правительству. Когда мы говорим девять из десяти, мы имеем в виду зарегистрированные жалобы (заявления, которые Суд принял как приемлемые и рассмотрит их в ближайшее время или в последующие годы).

Согласно нашему последнему отчету о молдавских делах в ЕСПЧ, в настоящее время на рассмотрении находится 1000 дел, из которых девятьсот с чем то, – что я статистически говорил как девять из десяти, – имеют высокие шансы на успех. По ним были назначены коллегии из трех или семи судей. Возвращаясь к вашему вопросу, я не зря говорил о 568 решениях за 25 лет, поскольку почти 900 ходатайств в ближайшие 3-5-10 лет могут снова пополнить статистику обвинительных приговоров. То есть, сейчас у нас незавершенных дел двое больше чем проигранных случаев.

Боюсь, что через десять лет у Республики Молдова будет уже более 1000 проигранных дел в ЕСПЧ. Речь идет о тенденции на самом деле. Можно сказать, что она негативная, но пока мы не изменим систему на национальном уровне и у нас не будет прокуроров и судей, которые будут применять закон в строгом смысле закона, боюсь, что у нас и дальше будут проблемы с нарушениями в Европейском суде по правам человека. И Совет Европы, и ЕСПЧ нас хвалят, у нас очень хорошее законодательство, даже одно из лучших в регионе, но наша проблема в неполноценном исполнении этих законов. Я не знаю, что происходит, что, несмотря на закон о свободе выражения мнения, который предусматривает конкретные шаги или стандарты защиты права на свободное выражение мнений, мы видим, что есть приговоры суда даже после принятия этого закона. Их меньше, но они есть, потому что существуют люди, ответственные за исполнение этих законов, которые совершают порочные действия в ущерб самому закону.

Хорошо, давайте представим, что я сужусь с Республикой Молдова в ЕСПЧ и выигрываю дело. Что дальше? Что мне, как гражданину, дает это решение?

Хороший вопрос. Вынесение решения ЕСПЧ – это еще не конец. В Министерстве юстиции есть ведомство, правительственный агент, то есть, человек, который является главным связующим между Правительством и Судом, и который руководит целым отделом с командой, которая ему помогает, содействует ему в этой деятельности. В течение трех месяцев лицо, выигравшее дело, получает деньги или справедливую компенсацию, которая была присуждена в судебном решении в отношении истца. Как правило, мы всегда ориентируемся на этот трехмесячный срок, в который производится оплата. Но следует понимать, что обвинительный приговор не ограничивается выплатой компенсации. Да, оплата важна, но она не принесет удовлетворения человеку, чье право было серьезно нарушено. Поэтому Суд иногда в своем решении предусматривает: у вас, на национальном уровне, были судебные процедуры, которые не соблюдали никаких гарантий отдельных лиц, поэтому вы должны приложить все усилия, чтобы их исправить. Или случаи, когда Суд прямо предполагает, что лицо было арестовано без обоснованных подозрений: сделать все возможное, чтобы освободить его из-под стражи. Или судебное разбирательство, в результате которого был вынесен несправедливый приговор: сделайте все возможное, чтобы пересмотреть дело. Итак, одна из мер индивидуального порядка – выплата сатисфакции, а другая связана с исправлением ситуации де-факто. Европейский суд применяет средства правовой защиты через Европейский комитет министров, это орган Совета Европы, который следит за тем, как государство исполняет решения ЕСПЧ. Как правило, Комитет министров требует от государства внесения изменений в свое законодательство, если оно проблематично, проверки инструкций, постановлений прокуратуры, суда, политик и так далее, если они несовершенны; практика и образ деятельности прокуроров, судей, полиции и других государственных служащих. Это происходит посредством обучения, моделирования и т.д. Это процесс, который требует времени, не все делается сразу, но он налагает определенные позитивные обязательства со стороны Правительства Республики Молдова, чтобы такие ситуации или проблемы не возникали в будущем. Это предполагает общие меры – если пострадал один человек, то другие 99 сограждан не должны иметь таких проблем в будущем.

Улучшилась ли за все эти годы ситуация со свободой выражения в Республике Молдова? Сыграл ли в этом большую роль ЕСПЧ?

Определенно, да. С точки зрения свободы выражения нам очень помог Европейский суд. Закон о свободе выражения мнения также получил оценку Совета Европы, это один из лучших законов. Недавно мы даже видели отчет Центра Независимой журналистики, который провел оценку положений этого закона и, кажется, также похвалил его.

Эти законы являются результатом нашей работы, которая последовала в результате решений ЕСПЧ.  Как я уже говорил, к сожалению, те, кто хочет ущемить или нарушить права человека, всегда найдут оправдания или способы обойти положения закона. Но я по-прежнему твердо убежден, что, с точки зрения свободы выражения, в 2023 году ситуация намного лучше, чем было в 2013 году, все видно в сравнении.

***

Дорогие слушатели, как вы, наверное, поняли, соблюдение прав каждого человека является жизненно важным. Ведь все мы заслуживаем и должны иметь достойную жизнь, соответствующую общепринятым в мире ценностям и стандартам. Уважать мнение окружающих и гарантировать свободу выражения так же важно, как и защищать это право, когда вы знаете, что оно нарушается. Фильтруйте с умом любую информацию, которую вы слышите, видите или читаете! Как обычно, слушайте наши выпуски на сайте Mediacritica.md, в Google Podcasts, Apple Podcasts и Soundcloud.

Подкаст cuMINTE выпускается Центром независимой журналистики при поддержке Института по освещению войны и мира (IWPR) в рамках проекта «Продвижение медиаобразования среди граждан посредством качественного медиаконтента», реализуемого ЦНЖ в период с ноября 2022 г. по март 2023 г. Мнения, изложенные в этом материале, не обязательно совпадают с мнением IWPR или его партнеров.